Живая очередь
(отрывок из романа
Александра Андрианова)
«Как ни включишь телевизор – им
лишь бы все чернуху крутить», –
обычно бубнил себе под нос
Такие комбинации ему удавалось проделывать на протяжении трех последних недель, но в этот раз фокус с треском провалился. Пенсионер тоже был далеко не дурак, и в этот солнечный день вышел из дома раньше намеченного срока, оказавшись в отделении в тот момент, когда милиционер складывал свои нехитрые пожитки в кожаный дипломат.
- Вот, голубчик, я до вас и добрался, - заговорческим голосом произнес пенсионер, вынимая из хозяйственной сумки свой блокнот.
- Что стряслось на этот раз? – удивился участковый.
- За все то время, что мы не виделись, у меня накопился просто убойный материал (при этих словах милиционер схватился руками за голову). Вот, посмотрите сами, - продолжал между тем пенсионер, перелистывая блокнот на десять страниц назад. – Все началось 12 апреля. На нашем кабельном канале в 15:30 журналист Егоров Андрей Иванович осмелился пустить материал о маньяке! Трупы, кровь, крики родителей! Это ведь ужас какой-то. А 14 апреля на канале ПНВ в 17:10 сюжет Белова Германа Александровича о проститутках! Вместо того, чтобы рассказать о наших врачах, учителях, которые помогают людям и обществу, этот самый Белов говорит о продажных женщинах! Ни в какие ворота не лезет. Но более всего я был возмущен каналом….
- Довольно, - перебил пенсионера участковый. - Материал и правда убойный. Пожалуйста, сформулируйте свои претензии в письменном виде, а уж мы не оставим это без внимания. Разберемся и накажем виновных.
- Точно накажете?
- Ну неужели вы и в милицию уже не верите?
- Ну что вы, голубчик! Как можно! Только на вас вся и надежда! А то, бывало, ходят какие-то личности подозрительные у подъезда, вынюхивают чего-то. И по сторонам так и зыркают, так и зыркают. Или вот хулиганы под окнами как начнут галдеть, так спасу никакого от них. Кого мне, одинокому старику, о помощи просить? Так что, голубчик, вся надежда только на тебя.
- Ну, спасибо вам за доверие. Как все напишете – положите на мой стол. А я пойду по делам. Мне участок обходить положено.
- Как же я оставлю? А вдруг сопрет кто?
- Да что же вы такое говорите? Кто ж к нам в отделение полезет?
- И правда. Это я не подумавши ляпнул. Я сейчас напишу. Все напишу, как есть. А уж вы разберитесь!
- Конечно, разберемся. Это же наша работа.
С этими словами участковый вышел на улицу и быстрым шагом направился подальше от отделения, пока старику не пришло в голову задать дополнительные вопросы или обличить еще какого-нибудь журналиста. А в том, что он был способен на такое, милиционер нисколько не сомневался: подобные примеры в его практике уже бывали. Участковый твердо знал, что в отделение можно будет возвращаться спустя два часа. К тому времени пенсионер уже должен был закончить писанину и с чувством выполненного долга отправиться домой. А Алексей Степанович мог с чистой совестью занять рабочее место и смести заявление старика в мусорную корзину, приступив к исполнению неотложных дел, которых у него, как и у любого участкового, было невпроворот.
Нельзя сказать, что
С тех пор, как восемь лет назад
умерла жена,
Вернувшись из отделения милиции,
Сварганив нехитрый холостяцкий
ужин - яичницу с ветчиной – он сел за
стол и взглянул в окно. Кухня была любимым местом Дмитрия Петровича в его
тесной, но довольно уютной однокомнатной квартире в старом хрущевском доме. Именно
здесь он проводил большую часть времени, когда не был занят просмотром
телевизора или чтением рекламных газет, которые нерадивые пиарщики нередко
опускали в его почтовый ящик. Вряд ли скромного пенсионера интересовала активно
рекламируемая горячая пицца (об нее и зубы последние сломать недолго) или
красочные буклетики о ювелирных изделиях, или - тем
паче - элитная недвижимость. Но всю подобную корреспонденцию
Но больше всего пенсионер любил просто смотреть в окно и наблюдать за тем, что происходит вокруг. Ему нравилось фантазировать, куда мог идти тот или иной человек, и он очень радовался, когда его догадка оказывалась верной. «Вот, например, парень с цветами очень торопится и все время поглядывает на часы, - рассуждал пенсионер. - Тут хоть к гадалке не ходи – опаздывает на свидание. Да уж, нехорошо. Вот мы в свое время за час, а то и за два приходили, чтобы милую не пропустить. Эх, молодежь… Ну да, так и есть. Вон и девочка рукой ему машет. А парень-то загорелся – вон улыбка какая! На пол-лица. Да аккуратней дорогу переходи – теперь уж не денется никуда твоя любимая. Не убежит. А вот и жаркие объятия. Поцелуй. Нет, не понять эту молодежь. Мы-то поскромнее были, оттого и чувства наши горячее во сто крат! И развод любой трагедией считался, а не то, что сейчас – почти что за правило…»
Покончив с яичницей, Дмитрий Петрович взял блокнот, красную ручку и включил телевизор. Именно в это время, ровно в 21:00, на канале ПНВ должна была начаться передача, которую намеревался посмотреть пенсионер. Надо сказать, что он терпеть не мог канал ПНВ, а уж эту программу и вовсе не выносил. Криминальная хроника текущего дня: убийства и изнасилования, разбои и грабежи, угоны машин и квартирные взломы – всего этого здесь хватало с избытком и неимоверно раздражало Дмитрия Петровича.
Впрочем, он волновался не за себя. Его нервы, выдержавшие послевоенный голод, гнет сталинских репрессий, надувательский денежный обмен и перестройку, были крепки, как сталь. Пенсионер переживал, что всю эту чернуху случайно увидят маленькие дети, а потом будут просыпаться по ночам в холодном поту от кошмарных снов. Или сердечники, которых вполне может хватить инфаркт. Или того хуже беременные женщины, которым душевные потрясения и вовсе противопоказаны.
Поэтому
Персональный сайт Александра Борисовича Андрианова: www.sandrianov.ru